Если до этого я просто презирал Чилтона, то теперь я готов его съесть. Он испортил такой разговор... Непростительная пошлость поступков куда хуже пошлости внешней. Как он мягко держит на этот раз прутья, надо же, он успокоился. Или на что-то решился.
Мэттью, это имя вызывает раздражение. Где-то внутри. Оно вязнет, приторной сладостью сводя зубы. Как желатин податливое и дрожащее. Оно нервирует отсутствием сопротивления, хоть какой-то основы и хребтины. Нет, Уилл, у него бы никогда не получилось убить меня. Я мог бы болтаться на веревке несколько часов, но «Мэттью» не сможет принести мне смерть. Как и многие до него. Муравьям не дано понять, когда на них опускается сапог. Их яд лишь рефлекс. Реакция на внешнее воздействие. Они даже не успевают осознать, что защищаются в этот момент.
Улыбаюсь, едва заметно, уголками рта. Уилл так мило заплетается в словах. Как ребенок, что лишь недавно научился ходить. Даже не думаю ловить его на этом. Слишком просто. Не достойно.
- А чего бы ты еще хотел, Уилл? - Я люблю этот вопрос. Всегда. Мне нравится наблюдать, как меняются лица людей под тяжестью этого вопроса, как разливаются эмоции в зависимости от перебираемых ответов. Это будоражит, будто я сам переживаю все эти желания.
Если бы страх не был столь силен, я бы задавал этот вопрос перед смертью теленку или кролику, или молодому поросенку... Уверен, без отравления страхом, мясо бы пропитали сильнейшие нотки желаний.